Календарь знаменательных дат

Антони ван Левенгуку, конструктору микроскопов - 380 лет

24 октября 2012 г. - 380 лет со дня рождения нидерландского натуралиста и изобретателя Антони Левенгука.

Слова «микроорганизмы», «микробы», «микроскоп», «микробиология» не воспринимаются сегодня нами как неологизмы. Что такое микроскоп, каково его устройство и предназначение, известно даже школьникам. А во времена, когда родился Антони Левенгук мир только начал освобождаться от суеверий. Это был мир, в котором наука с помощью тщательных наблюдений и пытливой мысли только училась стоять на своих слабых, шатающихся ногах. Это был мир, в котором Сервет был сожжен за то, что осмелился вскрыть и исследовать человеческий труп, а Галилей заточен за попытку доказать, что Земля вертится вокруг солнца. Более трехсот лет назад малоизвестный человек по имени Левенгук впервые заглянул в новый таинственный мир, населенный мельчайшими живыми существами, одни из которых злы и смертоносны, другие дружественны и полезны, а некоторые играют более важную роль в жизни человечества, чем какой-нибудь материк или архипелаг.

Антони Левенгук родился в 1632 году среди синих ветряных мельниц, низких улиц и высоких каналов Дельфта в Голландии. Отец его был человеком уважаемым, но небогатым, поэтому подросшего сына отдал на обучение суконщику. После ранней смерти главы семейства его жена, мечтавшая увидеть сына чиновником, попыталась дать сыну образование и отправила его в школу. Однако все сложилось иначе: в 16 лет юноша покинул учебное заведение и устроился продавцом в одной из многочисленных мануфактурных лавок Амстердама, в возрасте 21 года вернулся в Делфт, женился, организовал собственную мануфактурную торговлю.

Мало известно, как протекала жизнь Левенгука в возрасте до сорока шести лет. Он не успел многому научиться за это время и в глазах людей своего времени считался невежественным человеком. Единственный язык, который он знал, это был голландский, мало употребительный и презираемый культурными людьми, язык рыбаков, торговцев и землекопов. Образованные люди того времени говорили на латинском языке, а Левенгук едва только умел на нем читать, и единственной литературой для него была голландская Библия. Но нужно признать, что его невежество оказалось для него очень полезным, так как, избавляя его от всякого псевдоученого вздора того времени, заставляло верить только собственным глазам, собственным мыслям и собственным суждениям. И это было для него как раз кстати, потому что на свете не было более упрямого и самоуверенного человека, чем Антони Левенгук. Он где-то слышал, что если очень тщательно отшлифовать из чистого стекла маленькую линзу, то сквозь нее можно видеть вещи в сильно увеличенном виде. Так зародилось его почти сумасшедшее пристрастие к шлифованию увеличительных стекол.

В течение двадцати лет он ходил к оптикам и обучался у них искусству обтачивать и шлифовать стекла. Он посещал алхимиков и аптекарей, совал свой нос в их тайные способы выплавлять металлы из руд и понемногу научился обращаться с золотом и серебром. Это был чрезвычайно упорный и настойчивый человек; он не довольствовался тем, что его линзы были так же хороши, как у лучших мастеров Голландии, — нет, они должны были быть лучше самых лучших! И, добившись этого, он все еще сидел и возился с ними много часов подряд. Затем он вставлял эти линзы в небольшие оправы из меди, серебра или золота, которые он сам вытягивал на огне, среди адского дыма и чада. В наше время исследователь покупает за сравнительно небольшие деньги изящный блестящий микроскоп, поворачивает винт, заглядывает в окуляр и делает свои открытия, мало задумываясь о том, как устроен микроскоп. Но Левенгук сам делал свои инструменты.

Он весь ушел в работу, забывая о семье и друзьях, просиживая целые ночи напролет в своей тихой странной лаборатории. И в то время как добрые соседи над ним исподтишка посмеивались, этот человек научился делать мельчайшие линзы, размером менее 1 мм в диаметре, и притом настолько симметричные, настолько точные, что они ему показывали самые мелкие предметы в сказочно огромном и ясном виде. Несомненно, что увеличение мелких предметов в 280 – 300 раз, по сравнению с возможным до этого увеличением в 20 раз, было значительным достижением. Всего за свою жизнь он изготовил более 500 линз и как минимум 25 микроскопов, 9 из которых дошли до наших дней. Да, он был совершенно некультурный человек, но только он один во всей Голландии умел делать такие линзы.

Затем этот самодовольный торговец мануфактурой стал наводить свои линзы на все, что попадалось ему под руку. Он смотрел через них на мышечные волокна кита и на чешуйки своей собственной кожи. Он отправлялся к мяснику, выпрашивал или покупал у него бычьи глаза и восторгался тонким устройством хрусталика внутри глаза. Он часами изучал строение овечьих, бобровых и лосиных волосков, которые под его стеклышком превращались в толстые мохнатые бревна. Он исследовал поперечные срезы разных пород деревьев и, прищурившись, любовался семенами растений. «Невероятно!» - ворчал он, увидев большое грубое жало блохи или ножки вши.

На свете не было более недоверчивого человека, чем Левенгук. Он смотрел на жало пчелы или ножку вши еще раз, и еще раз, и еще раз. Иногда он оставлял эти объекты наблюдения торчать целыми месяцами на острие своего странного микроскопа, а для того, чтобы рассматривать другие предметы, он делал себе новые микроскопы. И таким образом у него скопились их целые сотни. Затем он возвращался к этим первым экземплярам, с тем, чтобы проверить и, если понадобится, внести поправки в свои первоначальные наблюдения. Он никогда ничего не говорил о том, что он видит, никогда не делал рисунка до тех пор, пока сотни наблюдений при одних и тех же условиях не подтверждали ему, что он видит перед собой одну и ту же, точно определенную картину.

Двадцать лет он работал в полном одиночестве.

Занятия Антони Левенгука казались для многих странными: изготовление линз и рассматривание самых различных предметов с их помощью – разве это достойное дело для солидного человека, разве это не признак того, что Левенгук «немного помешался». Антонии Левенгук знал об осуждении окружающих, но не сердился на них – ведь не всем дан талант любознательности, способность оторваться от повседневных дел, увидеть новый мир через увеличительное стекло микроскопа – мир, который увидел он, мир неизведанного. Разве можно было разглядеть невооруженным глазом детально, например, мельчайшие семена растений, структуру древесины, строение мозга мухи, обнаружить, что строение глаза насекомых (фасеточное) отличается от строения глаза человека. А Левенгук с помощью микроскопа смог это сделать. Кому бы еще, кроме этого странного человека, могла прийти в голову мысль направить свою линзу на каплю чистой, прозрачной воды, только что упавшей из облаков? Что могло оказаться в этой воде, кроме... воды? Оказалось, в дождевой воде - маленькие животные. Они плавают! Они играют! Они в тысячу раз меньше любого существа, которое можно увидеть простым глазом!

Как раз в это время, в середине семнадцатого столетия, во всем мире поднималось большое волнение. Там и здесь, во Франции, Англии и Италии, стали появляться люди, смело, критически подходившие ко всему, что касалось науки и философии.

В Дельфте был один человек, который не смеялся над Антони Левенгуком. Это был некто Ренье де Грааф, которого лорды и джентльмены из Королевского общества сделали своим членом-корреспондентом. Как самоуверен и подозрителен ни был Левенгук, он все-таки разрешил Граафу посмотреть через свои «магические глаза», через эти маленькие линзы, равных которым не было ни в Европе, ни в Азии — нигде в целом мире. То, что Грааф увидел через эти микроскопы, заставило его устыдиться своей собственной славы, и он поспешил написать Королевскому обществу.

«Попросите Антони Левенгука сообщить вам о своих открытиях».

И Левенгук ответил на запрос Королевского общества со всей самоуверенностью неуча, не сознающего глубокой философской мудрости тех, с кем он разговаривает. Это было длинное письмо, касавшееся всех вещей в подлунном мире, написанное с забавной простотой и безыскусственностью на разговорном голландском языке — единственном, который он знал. Озаглавлено письмо было так: «Перечень некоторых наблюдений, сделанных с помощью микроскопа, изобретенного мистером Левенгуком, относительно строения кожи, мяса и т. д., жала пчелы и т. д.» Это письмо очень удивило и позабавило ученых и высокомудрых джентльменов из Королевского общества, но в глубине души они были искренне поражены чудесными вещами, которые Левенгук, по его словам, мог видеть через свои замечательные линзы.

Секретарь Королевского общества поблагодарил Левенгука и выразил надежду, что за первым его сообщением не замедлят последовать и другие. И они сыпались как из рога изобилия пятьдесят лет подряд! Это были болтливые письма, полные ядовитых замечаний по адресу невежественных соседей, разоблачений шарлатанов, искусного толкования суеверий и сообщений о своем собственном здоровье, но в прослойках между отдельными абзацами и целыми страницами, полными разных домашних дел, почтенные лорды и джентльмены из Королевского общества почти в каждом письме имели счастье читать о великих и поразительных открытиях, сделанных с помощью «магического глаза» этого торговца мануфактурой.

8 февраля 1680 г. Левенгук был избран действительным и равноправным членом Лондонского Королевского общества.

Время шло, и мало-помалу о нем узнала вся Европа. Петр Великий, посетивший Голландию, счел нужным засвидетельствовать ему свое уважение, и английская королева совершила путешествие в Дельфт исключительно для того, чтобы посмотреть на диковинные вещи под его микроскопами. Он разоблачил массу лженаучных теорий и суеверий и наряду с Исааком Ньютоном и Робертом Бойлем считался одним из самых уважаемых членов Королевского общества.

Появление микроскопов Левенгука, дающих многократное увеличение мельчайших предметов, наблюдения ученого стали событием в биологической науке, вели к новым открытиям. Вслед за Гарвеем, английским врачом и анатомом, создавшим учение о кровообращении, Левенгук делает не менее важное открытие – обнаруживает движение крови по капиллярам к венам, что кровь представляет собой не однородную жидкость, а «живой поток», состоящий из массы мельчайших кровяных телец – эритроцитов. Очень важно и другое открытие Левенгука: в семенной жидкости он впервые увидел сперматозоиды - те маленькие клетки с хвостиками, которые, внедряясь в яйцеклетку, оплодотворяют ее, в результате чего возникает новый организм. Рассматривая под сконструированной им лупой тонкие пластинки мяса, Левенгук обнаружил, что мясо, или, точнее говоря, мышцы, состоит из микроскопических волоконец. При этом мышцы конечностей и туловища (скелетные мышцы) состоят из поперечно исчерченных волоконец, почему их и стали называть поперечнополосатыми, в отличие от гладких мышц, которые находятся в большинстве внутренних органов (кишечнике и др.) и в стенках кровеносных сосудов.

Со времени Левенгука и до наших дней наука о микроорганизмах - микробиология - прошла большой и славный путь. Она выросла в широко разветвленную область знания и имеет очень большое значение для медицины, сельского хозяйства, промышленности, для познания законов природы и всей практической деятельности человека - и все это благодаря любопытному, недоверчивому и упрямому человеку – Антони Левенгуку.

Читайте о Левенгуке в юношеской библиотеке:

• Варшавский, А. С. Вначале всех начал / А. С. Варшавский. - М. : Дет. лит., 1977. - 254 с. - (Люди. Время. Идеи).
• Володин, Б. Г. И тогда возникла мысль / Б. Г. Володин. - М. : Знание, 1980. - 192 с.
• Крюи, П. Охотники за микробами / П. Крюи; пер.с англ. - М. : ТЕРРА - Кн. клуб, 2001. - 336 с. - (Мир вокруг нас).