Выставки

Сергей Довлатов – один из наиболее популярных и читаемых русских писателей конца ХХ – начала XXI века. Его повести, рассказы и записные книжки переведены на несколько языков, экранизированы, изучаются в школах и ВУЗах.

Удивительно смешная и одновременно пронзительно-печальная проза Довлатова давно стала классикой и роднит писателя с такими мастерами трагикомической прозы, как Антон Павлович Чехов, Тэффи, Аркадий Аверченко, Михаил Зощенко. В своих произведениях он открыто, просто, без метафор и прикрас, преувеличений и недомолвок рассказывает о человеке и его жизни. Шутки Сергея Довлатова запоминаются сразу и на всю жизнь, а его книги не просто читают, а «глотают», перечитывают, цитируют разные поколения.

Знают ли Ваши молодые читатели творчество Сергея Довлатова? Надеемся, что информ-досье «Негромкая музыка здравого смысла» позволит им лучше узнать этого неоднозначного человека и ближе познакомиться с его творчеством.

 

ГРАЖДАНИН ДВУХ МИРОВ

7 сентября 2014 года проезд на пересечении 63-й дороги и 108-й улицы в районе Куинс (Нью-Йорк) получил название Sergei Dovlatov Way в честь советского писателя Сергея Довлатова. Именно на этой улице Сергей Донатович прожил более десяти лет, находясь в эмиграции.

Интересно, что еще 9 июля того же года мэр Нью-Йорка Билл де Блазио подписал акт о присвоении имен выдающихся людей 63 улицам города, среди которых значился и Сергей Довлатов. Присвоение нью-йоркской улице имени советского писателя стало возможным после того, как в декабре 2013 года на сайте change.org группа активистов организовала сбор подписей под петицией о переименовании улицы 63rd Drive в Sergei Dovlatov Way. Мэрия Нью-Йорка решила рассмотреть инициативу, узнав о широкой общественной кампании в ее поддержку. Власти города приняли такое решение, не дожидаясь достижения порога голосов в 20 тысяч.

Улица Sergei Dovlatov Way стала первой в Нью-Йорке, названной именем выходца из России. В торжественной церемонии открытия приняли участие вдова писателя Елена и дочь Катерина Довлатовы, которые и по сей день проживают на данной улице в США. «Мы в большом волнении, и, наверное, это нормально, ведь мы еще никогда не жили на улице с нашим именем в названии», ‒ рассказала Елена Довлатова в интервью РИА Новости о чувствах, которые испытывала ее семья в тот момент.

Так кто же он – Сергей Довлатов, в честь которого назвали одну из улиц Нью-Йорка? Чем он знаменит? Что это за писатель?

***

Сергей Донатович Довлатов родился в Уфе в типичной советской интернациональной семье. Отец Сергея (еврей по национальности) ‒ Мечик Донат Исаакович, работал режиссером-постановщиком в театре. Мать писателя Довлатова Нора Сергеевна (армянка по происхождению) играла на сцене, но впоследствии перешла работать корректором в литературном издательстве. Для родителей будущего писателя столица Башкирии не была родным городом: туда семья была эвакуирована в начале войны из блокадного Ленинграда. Через 3 года родители вернулись в родной город, где прошли детство и юность Сергея. Город на Неве, в котором Довлатов прожил 28 лет, стал одним из его любимых.

Тяга к писательству появилась у Довлатова рано. Он словно всегда знал, чем хочет заниматься. Поэтому после школы поступил на филологический факультет Ленинградского университета на отделение финского языка. Во время учёбы будущий писатель подружился с молодыми ленинградскими поэтами Евгением Рейном, Анатолием Найманом и Иосифом Бродским. Однако учеба ему быстро надоела. И через два с половиной года из-за систематических прогулов будущего писателя отчислили из университета.

В результате этого Довлатов был призван в армию и направлен в КомиАССР для прохождения срочной военной службы во внутренних войсках близ города Ухта. Там молодой человек увидел реальную жизнь людей и был ошеломлён тем, насколько она отличается от того, что говорили по радио и телевидению. Впоследствии Довлатов будет вспоминать службу в армии как один из самых страшных и жутких периодов в своей жизни, повлиявших на всю его дальнейшую жизнь. Как писал впоследствии Иосиф Бродский: «Довлатов вернулся из армии как Толстой из Крыма, со свитком рассказов и некоторой ошеломлённостью во взгляде». Многие из рассказов войдут позже в его книгу «Зона».

После службы в армии Довлатов возобновил учебу в университете, но на этот раз на факультете журналистики. В это же время он начинает работать журналистом, публикуясь в студенческой многотиражке Ленинградского кораблестроительного института «За кадры верфям» и писать рассказы.

Писательского опыта Довлатов набирался также и в общении с молодыми коллегами из группы прозаиков «Горожане», куда он был приглашен, и в которую входили молодые писатели Владимир Марамзин, Игорь Ефимов, Борис Вахтин. «Горожане» критиковали советскую официозную литературу и одновременно ее оппонентов из журнала «Новый мир». Встречи группы в виде литературных чтений проводились в домах культуры, районных библиотеках и кафе. Весьма значимым оказалось для будущего писателя знакомство, в том числе и личное, с Василием Аксеновым, Львом Лосевым, Валерием Поповым, Владимиром Уфляндом.

Параллельно Довлатов работал литературным секретарем писательницы Веры Пановой, с которой жил в одном доме. Впоследствии он с теплотой упоминал ее в своих рассказах. Воспоминания, а точнее, анекдоты о ней и ее супруге, Давиде Даре, Довлатов оставил в сборнике «Соло на ундервуде».

В начале семидесятых годов Сергей Довлатов отправился в Эстонию для работы штатным и внештатным сотрудником в газетах «Советская Эстония» и «Вечерний Таллин». Правда, стоит отметить, что ради таллинской прописки Сергею несколько месяцев пришлось потрудиться и кочегаром. Этот период жизни Довлатова знаменателен еще и попыткой напечатать в издательстве «Ээсти Раамат» его первую книгу «Пять углов»», но по приказу из КГБ Эстонской ССР, её набор будет уничтожен.

Позднее в своих рассказах, вошедших в книгу «Компромисс», Довлатов в числе прочего опишет истории из своей журналистской практики в качестве корреспондента «Советской Эстонии», а также расскажет о работе редакции и жизни своих коллег-журналистов.

Из-за событий в Таллине Довлатов вынужден был вернуться в Ленинград и в течение нескольких месяцев работал в журнале «Костёр». В середине семидесятых годов популярность детского издания распространялась далеко за пределы северной столицы. Главный редактор Святослав Сахарнов благоволил детским писателям Виктору Голявкину, Виктору Драгунскому, Юрию Ковалю, а также многим «взрослым» авторам, среди которых были Евгений Рейн, Булат Окуджава, и даже опальный Иосиф Бродский.

Работая в журнале «Костер», Довлатов продолжал писать, имея очень мало возможностей выйти к читателю. Издательства отвергали сочинения автора, но не потому, что они им не нравились. Просто их публикация для редакторов в то время была сродни самоубийству. Поэтому талантливый писатель, или рассказчик, как он сам себя называл, оставался не у дел.

Вскоре он нашел выход, его рассказы и повести стали активно печататься в «Самиздате» и за рубежом, в эмигрантских периодических изданиях «Континент», «Время и мы» и других. Это, конечно, радовало, но имело неприятные последствия: за публикации в западной прессе в 1976 году Сергей Довлатов был исключен из Союза журналистов СССР.

В поисках душевного покоя Сергей Довлатов уехал на Псковщину, чтобы работать экскурсоводом в Пушкинском заповеднике (ныне Государственный мемориальный историко-литературный и природно-ландшафтный музей-заповедник А. ‍С. ‍Пушкина «Михайловское»). Этот период жизни станет основой для самой известной повести Довлатова − «Заповедник».

Следует заметить, что в Пушкиногорье он обрел в некотором смысле гармонию, правда сопряженную с тоской и горечью, о чем напишет в «Заповеднике»: «Короче, жизнь несколько стабилизировалась. Я старался меньше размышлять на отвлеченные темы. Мои несчастья были вне поля зрения. Где-то за спиной. Пока не оглянешься – спокоен. Можно не оглядываться…». Но тут же можно прочитать: «Под намокшей курткой билась измученная сирая душа…».

Работая в экскурсионном бюро, Довлатов снимал комнату в доме в деревне Березино, находящейся недалеко от села Михайловское. Позже друзьям и почитателям творчества Сергея Донатовича пришла идея создать в нём частный музей ‒ «Дом-музей Сергея Довлатова», который открылся 3 сентября 2011 года. В этом музее нет никаких вещей, принадлежащих писателю, но воссоздана обстановка, напоминающая время его пребывания в этих местах. Спустя три года после этого события произошло повторное открытие дома-музея. Тогда же состоялась презентация нового туристического маршрута «Дом Довлатова в «Заповеднике».

Приезд Сергея Довлатова в Пушкинские Горы − это именно тот случай, когда сама судьба убеждает, случайностей не бывает. Настолько органично вписался Сергей Донатович в «удивительную природу здешних мест», что, когда новые поколения паломников приезжают в Михайловское, они стремятся приобщиться не только к пушкинской Музе, но и пройтись еще и по «довлатовской тропе», взглянуть на заповедник сквозь его «магический кристалл». И как заметил однажды нынешний директор заповедника Георгий Николаевич Василевич: «Думается, Довлатов не мог здесь не появиться. Не мог не появиться уже только потому, что без него, наверное, остановилась бы традиция, когда один великий поэт рождает вокруг себя то поле, в которое постоянно входят другие талантливые люди, и музей-заповедник состоялся после войны еще и потому, что мимо него не смог пройти Довлатов. И с его личностью тоже связана целая эпоха». Возможно, поэтому сегодня многие почитатели гения писателя приезжают в Пушкинские Горы, чтобы побродить не только по пушкинским местам, но и по местам, которые описаны в «Заповеднике».

К концу семидесятых годов у Довлатова уже накопилось немало рассказов и повестей, которые были напечатаны за границей. Когда этот факт всплыл наружу, за писателем с диссидентскими замашками стало усиленно следить КГБ. Нашелся даже повод посадить писателя в спецприемник – за мелкое хулиганство. Довлатов понял, что его не оставят в покое.

В 1978 году из-за преследования властей Довлатов эмигрировал в Вену, а затем переселился в Нью-Йорк. Однако решение эмигрировать далось Довлатову нелегко. Как он писал в «Заповеднике»: «Меня пугал такой серьезный и необратимый шаг. Ведь это как родиться заново. Да еще по собственной воле. Большинство людей и жениться-то, как следует, не могут…».

Тем не менее, уже потом, в Америке, он говорил: «Я уехал, чтобы стать писателем, и стал им, осуществив несложный выбор между тюрьмой и Нью-Йорком. Единственной целью моей эмиграции была творческая свобода. Никаких других идей у меня не было…».

В Нью-Йорке его карьера пошла круто вверх. Он продолжил работать журналистом в прессе и на радио. Газета «Новый американец» (первоначальное название «Зеркало»), где он работал редактором, быстро стала популярной в эмигрантской среде, а его монологи из передачи «Писатель у микрофона», записанные для радио «Свобода» до сих пор можно найти в Сети.

К сожалению, история «Нового американца» оказалась яркой, но короткой. Доходов газета не приносила, несмотря на свою популярность, в итоге ее создатели не смогли выплатить кредит. Последний номер издания вышел в марте 1982 года.

С изданием собственных книг в США писателю также повезло больше, чем на родине. Результатом лет, прожитых в эмиграции, стала дюжина книг, вышедших под именем Сергея Довлатова. Кроме того, его рассказы печатались в популярных периодических изданиях.

Высшим признанием его таланта считалось то, что один из его рассказов напечатали в журнале The New Yorker, куда сложно было пробиться даже местным авторам. Помимо Довлатова такой чести удостоился только один русский писатель – Владимир Набоков.

После того как рассказ Довлатова напечатали в The New Yorker, ему написал письмо известный американский писатель Курт Воннегут: «Я тоже люблю вас, но Вы разбили мое сердце. Я родился в этой стране, бесстрашно служил ей во время войны, но так и не сумел продать ни одного своего рассказа в журнал The New Yorker. А теперь приезжаете Вы, и – бах! – Ваш рассказ сразу же печатают. Что-то странное творится, доложу я вам… Я многого жду от вас и от вашей работы. У вас есть талант, который вы готовы отдать этой безумной стране. Мы счастливы, что Вы здесь».

Однако пришедшая слава никак не отражалась на внутреннем состоянии писателя, тяжело переносившего разрыв с родиной страной. Довлатов часто грустил о том, что он сам и его дети, выросшие в США, принадлежат двум разным мирам. Жизнь в США хоть и была легче, но не приносила ему новых сюжетов для творчества. «Я этнический писатель, живущий за 4000 километров от своей аудитории. Как выяснилось, я гораздо более русский человек, чем казалось. Не дай тебе Бог узнать, что такое жить в чужой стране, пусть даже в такой сытой и прекрасной, как Америка», – заметил как-то Довлатов.

Находясь в эмиграции, писатель говорил, что две вещи как-то скрашивали его жизнь в то время: «хорошие отношения дома и надежда когда-нибудь вернуться в Ленинград». Второму, к сожалению, так и не суждено было сбыться. Спустя двенадцать лет после переезда в Америку Довлатова не стало.

«Бог дал мне именно то, о чём я всю жизнь его просил. Он сделал меня рядовым литератором. Став им, я убедился, что претендую на большее. Но было поздно. У Бога добавки не просят», − писал он незадолго до своей смерти. Как всегда у Довлатова: сильно, емко, надрывно и по-своему − философски.

У Иосифа Бродского есть стихотворение «На смерть друга», которое очень любил Сергей Довлатов:

«… Может, лучшей и нету на свете калитки в Ничто.

Человек мостовой, ты сказал бы, что лучшей не надо,

Вниз по темной реке уплывая в бесцветном пальто,

Чьи застежки одни и спасали тебя от распада,

Тщетно драхму во рту твоем ищет угрюмый Харон,

Тщетно некто трубит наверху в свою дудку протяжно.

Посылаю тебе безымянный прощальный поклон

С берегов неизвестно каких. Да тебе и неважно…».

Сам же Бродский так отзывался о творчестве Довлатова: «Читать его легко... Я проглатывал его книги в среднем за три-четыре часа непрерывного чтения: потому что именно от этой ненавязчивости его тона трудно было оторваться. Неизменная реакция на его рассказы и повести – признательность за отсутствие претензии, за трезвость взгляда на вещи, за эту негромкую музыку здравого смысла...».

Довлатов ушел из жизни в 48 лет вдали от родины. К сожалению, Сергей Донатович так и не узнал, что ему удалось стать любимым писателем для миллионов людей по всему миру, а главное ‒ в своем Отечестве. Проза Сергея Довлатова стала доступна большинству наших читателей лишь в конце девяностых годов прошлого века, когда «железный занавес» цензуры рухнул, и мы открыли для себя удивительный мир запрещенных, но талантливых авторов.

Творчество Сергея Довлатова своеобразное, в то же время есть что-то в нем немножечко от Чехова и Достоевского. Довлатов знал, как достучаться до сердца читателя так, как это делали наши признанные классики.

 

«ОН ДОБЫВАЛ СЮЖЕТЫ ИЗ ВСЕГО, ЧТО БЫЛО ВОКРУГ»

Вряд ли найдется другой писатель, который сумел так много рассказать о себе в своих произведениях, как Сергей Довлатов. С большой долей убедительности можно сказать, что он сам превратил свою биографию в литературное произведение. Радости и горести, любовь женщин и травля властей - из любого события в своей жизни он черпал сюжеты для книг. При этом он умудрялся настолько хитро запутать следы, что понять, где правда, а где вымысел в его рассказах, довольно непросто… По словам его студенческого друга, литературоведа Андрея Арьева, художественная мысль Довлатова – «рассказать, как странно живут люди – то печально смеясь, то смешно печалясь».

В ЗОНЕ АБСУРДА

«Человек способен на все ‒
дурное и хорошее»

С. Д. Довлатов «Зона»

Оказавшись в лагерной охране во время службы в армии, Сергей Довлатов впоследствии вспоминал: «Я был ошеломлен глубиной и разнообразием жизни. Я увидел, как низко может пасть человек. И как высоко он способен парить. Впервые я понял, что такое свобода, жестокость, насилие. Я увидел свободу за решеткой. Жестокость, бессмысленную, как поэзия. Насилие, обыденное, как сырость. Я увидел человека, полностью низведенного до животного состояния. Я увидел, чему он способен радоваться. И мне кажется, я прозрел». Впечатления об этом периоде жизни Довлатова легли в основу его книги «Зона», одного из самых серьезных произведений писателя.

Особого сюжета в «Зоне» нет. Названная автором «лагерной повестью», она состоит из 14 рассказов, о которых можно сказать, что это 14 записок. Недаром же книга имеет дополнительное название, своеобразный подзаголовок − «Записки надзирателя», и построена на чередовании писем автора к издателю с рассказами о жизни заключённых и их охранников. При этом Довлатов описывает своих героев и их поступки непредвзято, не давая оценок ни тем, ни другим. Каждый из них – живой человек со своими слабостями, чувствами и моральными принципами.

И для Довлатова надзиратель – такая же жертва обстоятельств, как и заключенный. В противовес идейным моделям «каторжник-страдалец, охранник-злодей», «полицейский-герой, преступник-исчадие ада» автор вычертил единую, уравнивающую шкалу:

«По обе стороны запретки расстилался единый и бездушный мир. Мы говорили на одном приблатненном языке. Распевали одинаковые сентиментальные песни. Претерпевали одни и те же лишения… Мы были очень похожи и даже – взаимозаменяемы. Почти любой заключенный годился на роль охранника. Почти любой надзиратель заслуживал тюрьмы».

Описывая происходящее в типичном для писателя стиле, он дает возможность читателю просто взглянуть на ситуацию со стороны.

Нет в книге и особенной интриги. Довлатов просто мастерски погружает в созданный им на страницах книги мир «зоны», на которую смотрит не как на место предварительного заключения, а на отдельное государство.

Несмотря на то, что в произведении описывается уголовный лагерь, а не политический, в книге есть много политических моментов и разговоров. И, порой, взгляды простого уголовника на политику читаются намного интереснее взглядов политзаключённых. Кроме того, несмотря на тяжёлую, в общем-то, тему книги, в ней присутствует прекрасный юмор.

Следует заметить, что «Зона» писалась тогда, когда только что были опубликованы «Колымские рассказы» Варлаама Шаламова и «Один день Ивана Денисовича» Александра Исаевича Солженицына, однако Довлатов избежал соблазна эксплуатировать экзотический жизненный материал. Акцент у Довлатова сделан не на воспроизведении чудовищных подробностей армейского и зековского быта. Гораздо больше он пишет о чувствах и переживаниях, показывая, что и на зоне тоже живут люди, которым не чужда боль и страдания. В них есть человеческие качества, они способны жить и надеяться, шутить, даже находясь в тяжёлой ситуации. Писатель попытался донести до людей мысль о том, что плохими окружающие условия становятся тогда, когда мы их так воспринимаем. Самое важное находится не вокруг нас, а внутри. И от того, что внутри, зависит и наше отношение к жизни.

«Я убедился, что глупо делить людей на плохих и хороших... На злодеев и праведников... Человек неузнаваемо меняется под воздействием обстоятельств».

Изданию книги «Зоны» предшествовала длинная история. Из-за осуждения советской идеологии напечатать или вывести рукопись за пределы СССР было невозможно. Тогда Довлатов сфотографировал машинописные листы на микроплёнку и раздал знакомым. Переехав в США, писатель долгое время восстанавливал рукопись, проявляя каждый кадр. Некоторые фрагменты, по его признанию, были полностью утрачены.

Продолжительное время Довлатов, уже находясь в эмиграции, не мог найти и издателя, который захотел бы напечатать очередное произведение о лагерях. Ему пришлось отстаивать право работы над темой, которая казалась издателям исчерпанной после Солженицына: «Солженицын описывает политические лагеря. Я ‒ уголовные. Солженицын был заключенным. Я ‒ надзирателем. По Солженицыну, лагерь ‒ это ад. Я же думаю, что ад ‒ это мы сами...», − утверждал писатель.

В конечном итоге в 1982 году издательством «Эрмитаж» в городе Энн-Арбор книга была опубликована и приобрела широкую популярность, как в США, так и в Европе.

Что же касается писем к издателю, присутствующих в повествовании, то их роль критиками расценивается по-разному. Одни полагают, что они всего лишь создают «видимость последовательного изложения», в то время как другие считает, что письма не только организуют рамку фабульного повествования, но ещё и «вводят автобиографический код».

В 1992 году по мотивам одного из рассказов, входящего в «Зону», был снят фильм «Комедия строгого режима». В основу сюжета лёг эпизод о тюремном спектакле «Кремлёвские звёзды». Правда, следует заметить, создатели картины пошли дальше книги: кинематографический Ленин прямо на нарах пишет «Апрельские тезисы», а Дзержинский требует разоблачения оборотней в погонах. Удивительно, но фамилия Довлатова в титрах фильма не значится.

 

КОМПРОМИССЫ СОВЕСТИ И БЕСКОМПРОМИССНОСТЬ СЕРДЦА

«О том, чтобы произнести все это,
не могло быть и речи.
На бумаге я пишу все что угодно.
Но вслух, перед людьми…»

С. Д. Довлатов «Компромисс»

В начале семидесятых годов прошлого века Сергею Довлатову довелось поработать внештатным корреспондентом газеты «Советская Эстония» в Таллине. Лавируя между свободой слова и цензурой, журналисту и его коллегам приходилось то идти на компромисс, то требовать его от редактора. Истории из журналистской практики, выходившие поначалу в качестве самостоятельных новелл, составили позднее книгу «Компромисс», с искрометным «довлатовским» юмором описывающую закулисную жизнь советской газеты.

Сборник состоит из двенадцати глав − двенадцати историй о вынужденных компромиссах между реальностью подлинной и реальностью газетной. В каждом рассказе (компромиссе) автор с изрядной долей иронии описывал ситуацию, которая привела к написанию статьи, или что происходило «за кулисами» во время её создания, а затем представляет саму заметку, которая в итоге была напечатана в газете. Читая эти истории, невольно поражаешься, насколько часто две реальности не только не пересекались, но являлись полнейшей бессмыслицей по отношению друг к другу.

О двоемирии в советское время написано много, но мало кому удавалось рассказать об этом одновременно и с юмором, и со щемящей тоской. Как остаться хотя бы более-менее приличным человеком, когда реальность кусается? Где кончается компромисс и начинается откровенная подлость? Надолго ли спасает даже самое изысканное чувство юмора, если твой талант никому не нужен и его приходится разменивать на мелочи?

Почему же сборник Довлатова называется именно «Компромисс», а не как иначе? Возможно потому, что как перед автором, так и перед другими журналистами того времени стоял вопрос о выборе темы, ее освещении, о чем можно писать, а о чем и промолчать.

«В жизни газетчика есть все, чем прекрасна жизнь любого достойного мужчины. Искренность? Газетчик искренне говорит не то, что думает. Творчество? Газетчик без конца творит, выдавая желаемое за действительное. Любовь? Газетчик нежно любит то, что не стоит любви».

В тоже время давний знакомый Довлатова, известный петербургский писатель Валерий Попов в книге «Довлатов» рассказывает, что работа в газете «Советская Эстония» была для Сергея Донатовича весьма плодотворным периодом. Несмотря на ироничность, с которой Довлатов описывает редакционные нравы, его профессионализм ценили и курировавший издание инструктор ЦК, и главный редактор газеты. Пытаясь понять, почему «блистательный и трагический «Компромисс» складывался как раз тогда», Попов приводит в пример Чехова, который написал свою «Палату № 6» в счастливый и беззаботный период жизни.

В 2015 году вышел фильм Станислава Говорухина «Конец прекрасной эпохи», в основу которого была положена книга Сергея Довлатова «Компромисс». Но из 12 «компромиссов», о которых рассказывается в книге, в трагикомедию о его жизни вошли два эпизода – о том, как Довлатов делал репортаж о рождении 400-тысячного человека в Эстонии и о приключениях, произошедших с писателем во время работы над материалом про трудолюбивую эстонскую доярку. По словам Говорухина, название фильма отсылает к одноименному стихотворению 1969 года Иосифа Бродского, а также к эссе самого Довлатова с тем же заглавием. По оценке режиссера, и прозаик, и поэт подразумевали под «прекрасной эпохой» период постсталинской оттепели.

Говорухин собрал в фильме звездный состав актеров. Главную же роль сыграл молодой актер Иван Колесников, для которого «Конец прекрасной эпохи» стал первым полнометражным фильмом в карьере. «Это фильм о любви и свободе, − рассказал Иван Колесников в интервью. – У него нет начала и конца. В нем все понятно и просто, потому что с того времени ничего не поменялось: журналисты и писатели все так же борются с существующими правилами. Довлатова принижали, втаптывали в грязь, а он вставал, отряхивался и шел дальше. Это правильное отношение к жизни!».

 

«ЗАПОВЕДНИК» КАК СВЕТЛАЯ ГРУСТЬ

«Я побывал в 13 странах мира, но лучше мест,
чем Пушкинские горы, не видел»

С. Д. Довлатов

Первым городом своей жизни Сергей Довлатов считал Ленинград, вторым − Таллин, третьим, и, как оказалось, последним − Нью-Йорк... А между этими большими городами затерялось село Михайловское в Псковской области... Место, поистине, счастливое, и, пожалуй, для Сергея Довлатова одно из самых манящих. Летом 1976 года от долгов и семейных неурядиц он «бежал» в Пушкиногорье. Как будто надеялся, что здесь, «в обители трудов и чистых нег», всё будет идеально: интеллигентная компания и высокоинтеллектуальный труд экскурсовода по пушкинским местам, на чистом воздухе». И действительно, атмосфера Пушкиногрья сделала свое дело: появился искрометный, острый, пронзительно честный и одновременно щемяще тоскливый «Заповедник», книга, благодаря которой имя Довлатова до сих пор звучит на устах сотни книгочеев. Повесть, которая буквально разошлась на цитаты.

Сюжет произведения автобиографичен, он прозрачно перекликается с судьбой самого Сергея Донатовича. Правда, в качестве другого вероятного прототипа главного героя «Заповедника» называют Иосифа Бродского, который в свое время пытался устроиться в Михайловское библиотекарем.

Итак, интеллектуал Борис Алиханов переезжает на лето из Ленинграда в Михайловское и устраивается на работу экскурсоводом в Пушкинский музей. Однако, находясь здесь, в родных краях великого русского поэта, он замечает всю абсурдность и противоречивость окружающей его жизни. Во время знакомства главного героя с другими работниками заповедника, каждый из них клянется в любви Пушкину. Причем эта любовь к великому поэту возведена здесь на совершенно новый уровень, когда каждый гордится этой любовью и с подозрением относится к любви других.

«‒ Вы любите Пушкина?
Я испытал глухое раздражение.
‒ Люблю.
Так, думаю, и разлюбить недолго.
‒ А можно спросить – за что?
Я поймал на себе иронический взгляд. Очевидно, любовь к Пушкину была здесь самой ходовой валютой. А вдруг, мол, я ‒ фальшивомонетчик…
‒ То есть как? ‒ спрашиваю.
‒ За что вы любите Пушкина?
‒ Давайте, ‒ не выдержал я, ‒ прекратим этот идиотский экзамен».

На этом фоне разительно отличается жизнь местного населения, которое погрязло в пьянстве и необустроенности жизни. И вот в этом месте Борису Алиханову предстоит работать несколько месяцев…

Сам Довлатов, работая в Михайловском, к культу Пушкина, который был у других экскурсоводов, относился с иронией: «Все обожают Пушкина. И свою любовь к Пушкину. И любовь к своей любви».

Как отмечал Валерий Попов в своей книге: «Довлатов придумал такую игру − ни разу во время экскурсии не произносил фамилию «Пушкин». Он называл его, то автором «Евгения Онегина», то создателем современного русского языка, как угодно. Сережа очень любил, когда после такой экскурсии к нему подходила какая-нибудь дама и спрашивала: «Уважаемый экскурсовод! Скажите, пожалуйста, в имении какого писателя мы были?». Благодаря своему особому взгляду на мир, литературу и творчество Пушкина, экскурсии Довлатова получались исключительными, так непохожими на те, что рекомендовали методички заповедника. Да, и еще, безусловно, благодаря «изрядной доле актерского мастерства».

Многие работники заповедника отмечали, что в жизни Довлатов производил чудодейственное влияние на людей: «Он так проводил экскурсии, что его слушали не только завороженные туристы и паломники, но и другие экскурсоводы», − рассказывала жительница Пушкинских Гор и в прошлом экскурсовод Лариса Бабисашвили. – «Довлатова я знала лично. И очень часто посещала его экскурсии, я тогда была начинающей, только кончившей курсы. А у него можно было многому научиться. Он производил какое-то магическое впечатление на людей! … Его эти черные, эти испепеляющие глаза, они невольно притягивали!.. Кстати, любили его так же как Семена Степановича Гейченко. Казалось бы, совершенно разные люди, но каждый по-своему гениален».

Первые наброски «Заповедника» Сергей Довлатов сделал в Ленинграде в 1976-1977 годах, по следам своей работы в пушкиногорском экскурсионном бюро. Работу же над «Заповедником» он продолжил уже в эмиграции. Основная часть текста была написана в Вене, где он жил до переезда в США. В Нью-Йорке Довлатов несколько раз переписывал повесть, и в июне 1983 года был готов её финальный вариант.

В эмиграции «Заповедник» восприняли, прежде всего, как попытку Довлатова объяснить, почему он уехал из СССР, а также как ещё одно свидетельство его быстро растущего литературного влияния‍ ‒ в один год с «Заповедником» были опубликованы сборники «Наши», «Марш одиноких», дополненное переиздание «Соло на ундервуде». Ещё была на слуху годом ранее изданная «Зона». В письме Довлатову повесть горячо хвалила матриарх русской литературной эмиграции писательница Нина Берберова: «…По-своему «Заповедник» ‒ шедевр: как я рада, что я ‒ не Пушкин!».

В СССР «Заповедник» вышел в 1990 году, практически сразу после смерти автора: это была первая книга Довлатова, опубликованная на его родине. И с первых строк повесть зацепила советского читателя. Чем? Очевидно, талантом самого Довлатова – его умением говорить о грустном с легкой улыбкой, неиссякаемым жизнелюбием и способностью смотреть на давно привычные нам вещи с позиции оптимизма.

 

ВСЯ БИОГРАФИЯ В ЧЕМОДАНЕ

«Я оглядел пустой чемодан.
На дне – Карл Маркс.
На крышке – Бродский.
А между ними – пропащая,
бесценная, единственная жизнь»

С. Д. Довлатов «Чемодан»

Вы когда-нибудь переезжали в другую страну? Или хотя бы в другой город? Если да, то вы себе представляете, что это совсем не то же самое, что переехать на другую улицу. И багаж будете собирать совсем по-иному, с другим настроением. Это будет уникальное по своей атмосфере действо, когда нужно упаковать с собой «себя». Все вещи взять не получится, да и не нужно. Вы будете выбирать самое дорогое сердцу. Как минимум то, что за материальной оболочкой скрывает значимого для вас события.

Вот и герой Сергея Довлатова в сборнике рассказов «Чемодан», собираясь в Америку на ПМЖ, упаковал именно такие предметы: креповые финские носки, номенклатурные полуботинки, приличный двубортный костюм, офицерский ремень, куртку Фернана Леже, поплиновую рубашку, зимнюю шапку и шоферские перчатки. А, спустя какое-то время, живя уже в Штатах, он находит забытый чемодан, раскрывает его и, окидывая мысленным взором всю свою жизнь на родине, разбирает содержимое своего чемодана, где каждая вещь ‒ отдельная история, комичная и грустная одновременно, связанная с непростыми обстоятельствами и целыми пластами воспоминаний.

«Чемодан» ‒ одно из тех произведений Довлатова, в котором наиболее ярко проявляется его способность писать иронично и легко, заставляя читателя улыбаться даже в самые грустные моменты. Несмотря на то, что сам Довлатов никогда не считал себя «настоящим писателем», в «Чемодане» чётко виден именно писательский талант ‒ автор держит внимание читателя, не отпускает его от себя ни на минуту, даёт ему возможность не только провести время за безусловно интересным чтением, но и задуматься в том числе и о своей собственной жизни.

Для Довлатова «Чемодан» ‒ это автобиографичное произведение. В этой книге он пишет в первую очередь о себе и о том, что происходило с ним до эмиграции. Несмотря на то, что порой судьба автора преподносила ему массу неприятных сюрпризов, Довлатов умудряется сохранять неиссякаемый оптимизм, который чувствуется в каждой строке и благодаря которому вся книга оставляет легкое, приятное впечатление. Возможно, именно поэтому «Чемодан» стал одним из самых популярных произведений автора ‒ переведенное на ряд иностранных языков, оно привлекает внимание новых и новых представителей обширной читательской аудитории, причем многие из них не ограничиваются однократным прочтением книги, периодически возвращаясь к ней снова и снова.

Впервые «Чемодан» был выпущен в 1986 году издательством «Эрмитаж» (г. Энн-Арбор, штат Мичиган, США). В России книга была издана спустя 5 лет, а уже в 2013 году Министерство образования РФ включило сборник в список «100 книг», рекомендованных школьникам для самостоятельного чтения.

 

С ИРОНИЕЙ О СЕРЬЕЗНОМ

«– Почему среди людей гораздо
больше мрачных, чем веселых?
– Мрачным легче притворяться»

С. Д. Довлатов «Иностранка»

Повесть «Иностранка» стала первым произведением, написанным Сергеем Довлатовым в эмиграции и об эмиграции. Сегодня она включена в школьную и университетскую программы обучения, переведена на все основные европейские языки и до сих пор пользуется любовью читателей.

Эта книга посвящена автором «одиноким русским женщинам в Америке» и рассказывает об одной из них − Марусе Татарович. Будучи дочерью номенклатурных советских родителей, она не имела видимого повода для отъезда из СССР. Однако в какой-то момент молодой женщине показалось, что «всё уже было», и однажды она вместе с сыном приземлилась в аэропорту имени Кеннеди. Жизнь главной героини в Америке наполнена большими и маленькими бедами, забавными и трагическими событиями, из которых автор и собирает облик «Иностранки». Причем каждый из этих элементов подается Довлатовым с одной стороны очень просто, а с другой ‒ с такой иронией, что смех вызывают даже те моменты, над которыми сами герои повести безутешно рыдают.

Но «Иностранка» − это не только история о женщине на чужбине. Эта повесть обо всех людях, которые уезжают в поисках лучшей жизни. У каждого из героев книги неповторимый характер, индивидуальный стиль речи, недостатки и достоинства. Здесь есть и владелец фотоателье, который пытается выплатить долги за своё предприятие, и хозяин магазина, который продает местным вологодское масло, и торговец недвижимостью, а также диссидент, ужасно скучающий по карательным органам.

Для многих именно «Иностранка» стала лучшей книгой Довлатова. В ней автор демонстрирует не только зрелый стиль, безупречное владение языком, способность выстраивать гармоничную и органичную конструкцию произведения, но и некую житейскую мудрость, которая наполняет собой повесть. «Иностранка» написана очень просто, но именно в этом и заключается привлекательность книги, позволившая ей стать одним из самых читаемых в России произведений своего времени.

Высмеивая ту действительность, за которой он имеет возможность наблюдать, Довлатов делает это с поразительной добротой так, что после прочтения книги остаются только светлые чувства. Создавая центральных персонажей, автор детально прорабатывает их характеры, благодаря чему каждый из них кажется реальным, живым и в чем-то очень симпатичным человеком. При этом не забывает Довлатов и о персонажах второстепенных, населяя ими мир «Иностранки», он не просто расставляет безликие манекены на втором плане, а вводит сюжет живые характеры, которые раскрашивают повесть своим ярким языком, занимательными привычками и поступками.

Здесь нет героев в прямом смысле слова, нет даже сюжета, который можно было бы назвать завершенным, созданным по определенной канве, ‒ «Иностранка» становится источником удовольствия от самого процесса чтения, от возможности наблюдать за жизнью героев, наслаждаясь при этом потрясающим стилем автора.

Конечно же, это не все книги, написанные и опубликованные автором. Есть ещё и такие замечательные произведения, как «Наши», «Филиал», «Ремесло» и другие, каждое из которых заслуживает прочтения.

К творчеству Сергея Довлатова, безусловно, можно относиться по-разному. Его до сих пор часто ругают, критикуют, но, тем не менее, для определенного круга людей он настоящий литературный кумир, разобранный на цитаты. Книги Довлатова подарили нам особый мир, в котором каждый находит что-то своё. И причину этой притягательности невозможно понять, проанализировать, объяснить. Можно лишь бесконечно перечитывать любимые довлатовские строки и благодарить автора за всё.

 

АФОРИЗМЫ СЕРГЕЯ ДОВЛАТОВА

Юмористическая и вместе с тем печальная проза Довлатова стала классикой и, как любая классика, «ушла в народ» в виде пословиц и поговорок.

Многие цитаты из его произведений настолько правдивы и жизненны, что пришлись по душе большинству его современников, которые донесли эти крылатые выражения до наших дней. Сегодня поклонники творчества Сергея Довлатова с удовольствием цитируют их в повседневной жизни, характеризуя определенные ситуации и события. К подобным цитатам обращаются регулярно, черпая в них мудрость и находя ответы на многие вопросы. Да они и сами зачастую звучат как ответы…

• Большинство людей считает неразрешимыми те проблемы, решение которых мало их устраивает («Чемодан»)

• В любой ситуации необходима минимальная доля абсурда («Филиал»)

• Все люди с неясным и туманным ощущением жизни мечтают заниматься философией («Наши»)

• Всем ясно, что у гениев должны быть знакомые. Но кто поверит, что его знакомый − гений?! («Заповедник»)

• Галстук цвета рухнувшей надежды («Иностранка»)

• Двое ‒ это больше, чем Ты и Я. Двое ‒ это Мы... («Зона»)
• Если дать творческую свободу петуху, он все равно будет кукарекать («Ремесло»)

• Известно, что по-настоящему страдают люди только от досадных мелочей («Иностранка»)

• Имея деньги, так легко переносить нищету… («Заповедник»)

• Конфликт мечты с действительностью не утихает тысячелетиями («Зона»)

• Лишь серость застрахована от неудач («Марш одиноких»)

• Молчание ‒ огромная сила. Надо его запретить, как бактериологическое оружие… («Наши»)

• Самое трудное испытание для благополучного человека – это внезапное неблагополучие («Иностранка»)

• Свобода в одинаковой мере благоприятствует хорошему и дурному («Ремесло»)

• Слабые люди преодолевают жизнь, мужественные – осваивают («Заповедник»)

• Следует уходить раньше, чем тебя к этому недвусмысленно вынуждают («Филиал»)

• Ты добиваешься справедливости? Успокойся, этот фрукт здесь не растёт («Заповедник»)

• У одних есть мысли. У других − единомышленники... («Иностранка»)

• Я думаю, у любви вообще нет размеров. Есть только - да или нет («Чемодан»)

• Я предпочитаю быть один, но рядом с кем-то... («Чемодан»)

 

ПРЯМАЯ РЕЧЬ.
ПИСАТЕЛИ-СОВРЕМЕННИКИ О ТВОРЧЕСТВЕ СЕРГЕЯ ДОВЛАТОВА

К сожалению, признание и популярность на родине пришли к Сергею Довлатову лишь после того, как его не стало. Сегодня его продолжают открывать для себя всё новые поколения россиян. Конечно же, современным читателям хочется знать как можно больше об этом писателе. Что он был за человек? Каким был другом? Как относился к тому, что он делал? А кто лучше скажет или напишет о Довлатове, чем его друзья и современники. Предлагаем вам воспоминания некоторых из них.

«Сергей Довлатов выработал свой почерк, который никогда не спутаешь ни с чьим. Он пишет просто и целомудренно. Кажется, нельзя придумать фразы, которая была бы проще той, что создает он».

Фазиль Искандер, абхазский и русский прозаик

«Сергей очень желал массового читателя и понимал, что тому нужен именно всхлип рядом со смешком. Тут, пожалуй, единственная точка, где Довлатов поступался вкусом. В остальном он был целен и практически неуязвим».

Пётр Вайль, советский и американский
журналист, писатель, радиоведущий

«Трудно мне сравнить Довлатова с каким-нибудь другим писателем. Легче других писателей сравнивать с ним».

Владимир Уфлянд, советский поэт, прозаик, переводчик

«О себе он всегда отзывался с исключительной и необычной для так называемой писательской братии скромностью, но читатели и слушатели ставили его гораздо выше, чем он ставил себя».

Владимир Войнович, русский прозаик, поэт и драматург

«Удивительно, что этот бывалый, все повидавший в жизни, прошедший огонь, воду и медные трубы человек был самым «литературным» из всех тех сотен литераторов, что довелось мне повстречать в жизни».

Евгений Рейн, русский поэт и прозаик, сценарист

«Проза Довлатова действительно образец той массовой культуры, которую так часто презирают в России. Я бы сказал, что это самый достойный образец из всех, которыми может похвастаться сегодня русская литература. Уверен, что Сергея такой титул – автор массовой литературы – нисколько бы не покоробил. Он любил быть популярным, был им и будет».

Александр Генис, русский писатель, эссеист и литературовед

«Довлатов показал умной Америке, что и по-русски можно писать легко, изящно и в то же время глубоко, что русские люди посвободней и позатейливей будут всех прочих!»

Валерий Попов, русский писатель, поэт, сценарист

А ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ, ЧТО…

1. Писатель был очень высоким человеком, его рост составлял более 190 сантиметров. Один из студенческих друзей Довлатова − белорусский искусствовед Борис Крепак вспоминал: «Юноша напоминал актера Омара Шарифа, только с короткой стрижкой, ростом под два метра и с гигантскими ногами (47-ой размер обуви!)».
2. Свою литературную генеалогию Довлатов вел от Антона Павловича Чехова, Михаила Зощенко и американских прозаиков XX века − Шервуда Андерсона, Эрнеста Хемингуэя, затем Уильяма Фолкнера и Джерома Дэвида Сэлинджера. В постоянном поле зрения находились также книги Джеймса Джойса, «Театральный роман» Михаила Булгакова. Как потрясение, но не предмет подражания, Довлатов с юности и до конца дней воспринимал Фёдора Михайловича Достоевского.
3. Помимо журналистики, Довлатов владел ещё одной профессией: в 60‒е годы он освоил специальность камнереза, которая в СССР принесла ему больше денег, чем писательство. В конце шестидесятых годов Довлатов по-прежнему находился в поисках собственного пути, поэтому принял приглашение от знакомых и стал сотрудником комбината живописно-оформительского искусства. Сергей Довлатов освоил специальность камнереза, которая позволяла литератору неплохо зарабатывать.
4. Современники вспоминали, что Довлатов по своей природе был грустным человеком и просто не умел быть счастливым. Уже когда он жил в Нью-Йорке и, как казалось, получил всё то, к чему так долго стремился (его рассказы печатались, он получал хорошую зарплату, у него была армия поклонников), он все равно ощущал себя одиноким и страдал от депрессии.
5. В своем завещании Сергей Довлатов категорически запретил публиковать любые его тексты, которые выходили в СССР до 1978 года. Он не позволил их перепечатывать ни под каким предлогом. Довлатов выступал также против публикации своих писем. Когда в 2001 году издательство «Захаров» выпустило книгу «Сергей Довлатов ‒ Игорь Ефимов. Эпистолярный роман», включив туда переписку 1979-1989 годов, вдова писателя Елена Довлатова через суд добилась запрета на публикацию. Она также требовала уничтожить уже изданный пятнадцатитысячный тираж, но в этом суд ей отказал.
6. Каждый год в начале сентября в Санкт-Петербурге проходит фестиваль «День Д», посвященный памяти Сергея Довлатова и его времени. Программа праздника включает в себя различные мероприятия: лекции, дискуссии, квесты, экскурсии, театральные премьеры, встречи с писателями и т. д. Впервые этот праздник, организованный фондом Льва Лурье, состоялся в 2016 году и был приурочен к 75-летию со дня рождения писателя. Главным событием праздника 2016 года стала установка у дома 23 на улице Рубинштейна, где жил писатель, памятника Сергею Довлатову работы скульптора Вячеслава Бухаева.

 

КНИГИ

Несомненный большой интерес к творчеству Сергея Довлатова вызовут книги его друзей и соратников, представляющие собой ценный исторический и литературный материал.

• Вайль П. Гений места / Пётр Вайль. − Москва : КоЛибри, 2006. – 488 с., ил.
• Генис, А. Довлатов и окрестности / Александр Генис. − Москва : Астрель : Corpus, 2011. − 736 с.
• О Довлатове. Статьи, рецензии, воспоминания / сост. Е. ‍Довлатова. − Тверь : Другие берега, 2001. − 224 с. − (Русское зарубежье).
• Попов, В. Довлатов / Валерий Попов. − Москва : Мол. гвардия, 2010. – 355 с. : ил. − (Жизнь знаменитых людей : серия биографий : малая серия, 13).
• Рейн, Е. Б. Мне скучно без Довлатова. Новые сцены из жизни московской богемы / Е. Б. Рейн. ‒ Санкт-Петербург : «Лимбус-Пресс», 1997. ‒ 296 с.
• Рыскин. Г. Новый американец / Григорий Рыскин. − Москва : РИПОЛ классик, 2010. ‒ 304 с.
• Соловьев, В. Быть Сергеем Довлатовым. Трагедия веселого человека / Владимир Соловьев, Елена Клепикова. ‒ Москва : «Рипол Классик», 2014. – 480 с.
• Штерн, Л. Довлатов ‒ добрый мой приятель / Людмила Штерн. − Санкт-Петербург : Азбука-классика, 2005. − 352 с.

САЙТЫ, ПОСВЯЩЕННЫЕ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВУ
СЕРГЕЯ ДОВЛАТОВА

• «Взгляните на меня с любовью!» : В поисках псковского Довлатова : виртуальная выставка // Централизованная библиотечная система города Пскова : [сайт]. – Псков, 2004–2015. – URL: http://bibliopskov.ru/html2/dovlatov1.htm (01.07.2021). – Режим доступа: свободный.
• Довлатов Сергей – все книги автора // RoyalLib.com: электронная библиотека [сайт]. – URL: http://royallib.com/author/dovlatov_sergey.html (01.07.2021). – Режим доступа: свободный.
• О Довлатове по Довлатову / Brodude [сайт]. − URL: https://brodude.ru/o-dovlatove-po-dovlatovu/ (01.07.2021). – Режим доступа: свободный.
• Сергей Довлатов / [сайт]. – URL: http://www.sergeidovlatov.com/ (01.07.2021). – Режим доступа: свободный.
• Сергей Донатович Довлатов / Великие люди [сайт]. − URL: http://www.sergeydovlatov.ru (01.07.2021). – Режим доступа: свободный.
• Сергей Довлатов. Заповедник. 1983 // Полка [сайт]. – URL: https://polka.academy/articles/538 (01.07.2021). – Режим доступа: свободный.
• Сергей Довлатов: жизнь нелегка, человек одинок // Региональный центр чтения [сайт]. − URL: http://biblio.pskovlib.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=1503:2020-09-02-11-50-53&catid=17:news&Itemid=54 (01.07.2021). – Режим доступа: свободный.
• Сергей Довлатов – цитаты // Livelib.ru [сайт]. − URL: https://www.livelib.ru/author/179/quotes-sergej-dovlatov (01.07.2021). – Режим доступа: свободный.

В МЕТОДИЧЕСКУЮ КОПИЛКУ

Материалы, предложенные в данной рубрике, помогут Вам организовать интересное мероприятие для молодых читателей.

• Аполлонова, Г. В. Без помпы и парада: композиция о жизни и творчестве писателя С. Д. Довлатова / Г. В. Аполлонова // Читаем, учимся, играем. − 2017. − № 10. − C. 30-35.
• Доброзракова, Г. А. «Говорящие» фамилии персонажей Сергея Довлатова / Г. А. Доброзракова // Русская речь. − 2012. − май-июнь. − C. 39-46.
• Коган, Е. И. Читательские предпочтения Сергея Довлатова / Е. И. Коган // Библиография. − 2014. − № 2. − C. 23-36.
• Кузмичева, И. В. Сергей Довлатов : литературная композиция / И. В. Кузмичева // Открытый урок. Первое сентября [сайт]. – URL : https://urok.1sept.ru/articles/210113 (01.07.2021). – Режим доступа: свободный.
• Позина, М. В. Довлатов: сценарий литературного вечера-квеста в библиотеке / М. В. Позина // Игровая библиотека. − 2019. − № 8. − C. 81-94.
• Позина, М. В. «Отвергнутые своей страной − любимые миром»: сценарий вечера-встречи в литературном кафе, посвященного юбиляру 2020 года Иосифу Бродскому и юбиляру 2021 года Сергею Довлатову / М.‍ В. Позина // Игровая библиотека. − 2021. − № 1. − C.10-25.
• Сергей Довлатов: жизнь, превращенная в литературу // videouroki.net [сайт]. − URL: https://videouroki.net/razrabotki/sierghiei-dovlatov-sud-ba-pisatielia-zhizn-prievrashchiennaia-v-litieraturu.html (01.07.2021). – Режим доступа: свободный.
• Фролова, Г. А. «...Любить жизнь, зная о ней всю правду!» : (к изучению творчества Сергея Довлатова) / Фролова Г. А. // Литература в школе. − 2003. − №2. − C. 36-39.
• Щербакова, О. М. С. Д. Довлатов. Знакомство с личностью и биографией писателя. Художественные особенности повести «Чемодан» : конспект урока литературы // Призвание учителя, сайт Щербаковой Ольги Михайловны [сайт]. – URL : http://olga-sol-ileck.narod.ru/les_dovlatov_4.htm (01.07.2021). – Режим доступа: свободный.

Составитель, компьютерный набор: Л. В. Запащикова